История Сафарали Сангова

В марте 2011 года сообщение о смерти 37-летнего жителя Душанбе Сафарали Сангова взбудоражило всю страну. Независимые СМИ сообщили тогда, что Сангов скончался в Национальном медицинском центре «Караболо», через четыре дня после того, как был доставлен туда из ОВД-1 столичного района Сино в бессознательном состоянии и многочисленными телесными повреждениями.

Драматическую картину того дня помогли воссоздать рассказы родственников Сангова, которые стали свидетелями происшествия, больше похожего на эпизод из жуткого блокбастера. Был первый день весны, 1 марта, когда во двор дома ворвались несколько человек в штатском и начали избивать Сафарали. Они обыскали его, не предъявив ордера ни на обыск, ни на арест. Не найдя ничего, неизвестные, один из которых предъявил удостоверение сотрудника милиции, заковали мужчину, затолкали в машину и увезли.

Растерянные и напуганные родственники Сафарали, которым также досталось от так называемых стражей порядка, стояли в оцепенении. Невольными свидетелями случившегося стали также соседи и работники магазина, расположенного рядом с домом.

Ситуацию взяла в свои руки хрупкая Сарвиноз – жена Сафарали. Остановив такси, она велела ехать за умчавшейся на огромной скорости «семеркой». Припаркованную машину заметили у отдела милиции. Там женщина и отпустила такси.  

В ОВД один из сотрудников заявил Сарвиноз, что ее мужа поймали с килограммом героина. Не веря в такую версию задержания, Сарвиноз нашла в себе силы и принесла мужу наспех сготовленный обед, зная, что после перенесенной недавно операции он нуждался в соблюдении режима питания. Она пыталась объяснить милиционерам, что Сафарали необходимо поесть, просила передать ему еду, но все ее попытки были тщетными. Через некоторое время ей сообщили, что Сафарали задержан за хулиганство и его скоро отпустят. Успокоившись немного, женщина вернулась домой, как вдруг ей позвонили знакомые и сообщили, что у Сафарали при допросе начались приступы эпилепсии, и его увезли в больницу.

Сарвиноз вместе с другими родственниками стремя голову поехала в Караболо и узнала от врачей, что ее муж находится в бессознательном состоянии в реанимации, подключенный к аппарату искусственного дыхания.

Краем уха она услышала разговор врачей о том, что Сафарали «весь в переломах и живого места на нем нет». Один из них поделился, что у нового пациента сломан тазобедренный сустав, позвоночник и нос, другой говорил, что он был доставлен с передозировкой наркотиков. Как выяснится позже, результаты анализа на наличие наркотических средств в крови оказались отрицательными.

Сарвиноз стояла у больничного окна и молилась, чтобы Всевышний помог ее Сафарали. Совсем рядом она услышала голоса людей, которые оживленно и с неким азартом обсуждали, как они наносили удары. Прислушавшись, она поняла, что речь шла об избиении Сафарали, а люди, смаковавшие эти подробности неподалеку от реанимационной палаты, были именно теми сотрудниками милиции, которые арестовали ее мужа…

На второй день Сафарали стало лучше, он стал открывать глаза, но, как оказалось, улучшение было недолгим. Едва Сарвиноз вздохнула с мыслью о том, что кризис миновал, как рано утром 5 марта медперсонал больницы сообщил ей прискорбную весть – Сафарали умер. Родные поддерживали под руки Сарвиноз, она чувствовала, как земля уплывает у нее из-под ног, а в голове эхом отдавались слова врача: «Сафарали умер». Придя немного в себя, женщина захотела увидеть покойного, однако, находившиеся рядом сотрудники милиции перекрыли вход в палату интенсивной терапии. В это время тело Сангова через другой выход было тайком от родственников вывезено в морг для вскрытия. Позже его тело передали родственникам для погребения.

Что же могло произойти за те несколько часов, прошедшими между задержанием Сангова и его госпитализацией со множественными травмами в реанимацию? Его родственники уверены, что в отделении милиции он подвергся жестокому избиению и пыткам.

Противоположную версию выдвинули правоохранительные органы: Сангов якобы покончил жизнь самоубийством, бросившись с лестницы в здании ОВД и ударившись головой об стену. «Он смог вырваться и броситься со второго этажа, а после того, как его задержали и завели в кабинет, снова смог вырваться и удариться головой об стену, что и стало причиной смертельных увечий», - заявил в суде прокурор.

То есть официальные органы трактовали всё так, что Сангов был виновен в своей смерти, а вина сотрудников ОВД лишь в том, что недоглядели…

Прошли похороны и первые поминальные мероприятия, и 11 марта теперь уже вдова Сангова получила свидетельство, выданное Республиканским центром судебно-медицинской экспертизы Минздрава и датированное тем же днём. Эксперты назвали причиной смерти повреждение мозга. Заключение было сделано на основании судебно-медицинской экспертизы, проведённой в морге.

Вскоре прокуратура района Сино возбудила по факту смерти Сангова уголовное дело и предъявила обвинение в халатности двум сотрудникам ОВД Сино-1 – старшим оперуполномоченным отдела уголовного розыска Абдурахмону Якубову и Кодиру Хасанову. Бюро по правам человека и соблюдению законности, международная правозащитная организация Amnesty International и ряд других НПО призывали власти к тщательному расследованию данного факта, обеспечению независимого, беспристрастного и справедливого судебного разбирательства и наказанию виновных лиц. Однако фактически вышло так, что следователь всячески оттягивал решение какого-либо вопроса, не принимал ходатайств адвоката и потерпевшей стороны. Адвокат вынужден был потребовать передать уголовное дело для дальнейшего расследования в Генеральную прокуратуру РТ либо прокуратуру города Душанбе. В итоге дело было передано для дальнейшего расследования в прокуратуру столицы. Однако в июле 2012 года уголовное дело в отношении Якубова и Хасанова было прекращено по акту амнистии.

…Сарвиноз часто вспоминает 1993 год, когда она только закончила ПТУ и ходила на практику в самый престижный в столице торговый центр - ЦУМ. Сестра Сафарали решила познакомить их друг с другом. Это была судьба, говорит сейчас Сарвиноз. Она сразу же влюбилась в скромного и застенчивого Сафарали. Он также уже не мог представить своей жизни без Сарвиноз. Через несколько месяцев парень отправил сватов к родителям своей возлюбленной. Вскоре была свадьба, на которой гости желали молодоженам долгой и счастливой супружеской жизни…

В 1996 году у них родился сын Сунатулло. Сейчас он учится на первом курсе колледжа связи. Они мечтали о дочери, и вырастили с малых лет, как свою, племянницу Фирузу. «Где один, там и двое», - говорили супруги, даря им одинаковую родительскую ласку и заботу.

Сарвиноз рассказывает, что их семья была большой, и все заботы о том, как прокормить родных, ложились на плечи Сафарали. Родители были в преклонном возрасте и в семье практически никто, кроме него не работал. Жили не впроголодь, но были дни, когда приходилось потуже затягивать пояса.

Некоторое время Сафарали работал в жилтресте в Душанбе. Но не сложилось, и в 1998-м уехал на заработки в Россию. Там он работал, не покладая рук, не жалея себя и экономя на всем. Весь день был на стройке, а вечером торопился в пекарню месить тесто. Каждый месяц он аккуратно отправлял деньги домой, знал, что семья надеется только на него. Умудрялся даже откладывать лишнюю копейку и при первой же возможности сразу приезжал к родным.

Однако такой нещадный режим работы и экономия на всем отразились на его здоровье. У Сафарали начались проблемы с желудком. В 2005-м он навсегда приехал в Таджикистан, лег на операцию, после которой врачи строго-настрого запретили ему выполнять тяжелую работу. Тем не менее, он все равно не мог сидеть, сложа руки, постоянно «крутился-вертелся»: то таксистом подрабатывал, то другой подработок находил.

Вместе с женой Сарвиноз более года проработал в магазине, ежедневно с 8 утра до 11 вечера, без выходных. Но магазин расформировали, и Сафарали вновь сел за баранку и стал работать таксистом.

В один из вечерних дней Сарвиноз посетила мысль – а что если открыть свой небольшой бизнес, и не зависеть больше ни от кого? Сафарали поддержал ее, одну комнату своего дома они переоборудовали в торговую лавку, в которой продавали всякую всячину и готовили полюбившиеся всем «хот-доги».

Дела пошли понемногу в гору, однако, буквально через год у новоиспеченных предпринимателей начались проблемы: то участковый просил «долю», то налоговые органы давили, то другие…Потом заболела и Сарвиноз. Сафарали пришлось сдать лавку в аренду. Открытие бизнеса занесло их в небольшие долги, и совсем бросить дело они не могли.

Сарвиноз с нежной улыбкой вспоминает: «Он всегда помогал всем, чем мог. Помогал бескорыстно, ничего не ожидая взамен. Никому не наносил вреда. Он был очень верен мне, всей семье: никуда после «шома» (вечерней молитвы) не выходил, а если даже и выходил, то предупреждал. Он предпочитал быть всегда в кругу семьи и проводить время вместе».

Наш разговор все-таки коснулся того дня, 1 марта 2011 года. «Это был обычный день, ничто не предвещало беды. Муж проснулся, позавтракал и вышел во двор. Выйдя за ним, я увидела, как он моет машину. Свою машину он называл «арусак» (невестушка). Когда я спросила его, зачем в такую рань и холод мыть машину, он ответил мне, что хочет помыть свою «арусак» и поменять ее на другую. Домыв машину, он сказал, что поедет на сделку, и попросил меня до его возвращения приготовить воду, чтобы искупаться и пойти на день рождения своего племянника. Мы всегда поражались тому, что Сафарали всегда помнил дни рождения всех наших родных и близких, и никогда не забывал их поздравить. Приблизительно в 9 утра он выехал на своей машине. Как мне рассказала наша племянница Махина, чуть позже, после того, как Сафарали уехал, к ним домой пришел Кувватали - наш дальний родственник, который занимался тонировкой машин и спросил у Махины, где Сафарали. Она ответила ему, что тот уехал куда-то на своей машине. Тогда Кувватали попросил Махину никому не рассказывать о том, что он приходил к ним и спрашивал про Сафарали», - говорит Сарвиноз. 

Тем временем, Сафарали обменял на базаре свою машину марки «Леганза» на «Опель». Но «Опель» был не в ходовом состоянии, и Сафарали позвонил своему племяннику и попросил приехать за ним и отбуксировать машину до автомеханика. Вместе с племянником они отбуксировали машину, после чего Сафарали почувствовал, что проголодался. Он пригласил племянника зайти к ним перекусить, но тот сослался на неотложные дела и ушел. Сафарали шел пешком, обдумывая свои дальнейшие планы, как вдруг из парка выбежал Кувватали и начал допекать его разговорами о том, что новую машину обязательно нужно затонировать. Сафарали отмахивался от него как от назойливой мухи и, подходя к дому, увидел соседей. По восточной традиции стал расспрашивать их о делах и здоровье. Воспользовавшись моментом, Кувватали отошел и, позвонив кому-то, сообщил: «Он здесь». Через несколько мгновений вдруг налетели несколько человек в штатском, скрутили Сафарали. Тот вырвался и вбежал во двор своего дома, неизвестные догнали его, начали избивать и увезли…

«Что было дальше, Вы уже знаете», - грустно сказала Сарвиноз, еле сдерживая слезы. Но, видимо, воспоминания еще настолько свежи, а боль утраты настолько невосполнима, что слезы всё же полились по ее щекам.

Я протянула ей бумажный платок и хотела прервать интервью, но женщина собралась с силами и продолжила: «Прошло уже два года, но я до сих пор не могу прийти в себя, я до сих пор как будто потерянная… Мне очень плохо. Говорят, что время все лечит, что оно - самый хороший лекарь. Но почему-то по отношению ко мне оно безжалостно и никак не лечит мои раны. Что будет с моим сыном, что будет с нами? Нет теперь нашей опоры. Все тяжести жизни, свалившиеся на мои плечи после смерти мужа, ничтожны по сравнению с тем, что я потеряла – мою опору и половинку…».

Когда готовилась книга историй, стало известно, что вдова Сангова добилась через суд выплаты денежной компенсации за моральный и материальный вред, нанесенный потерей единственного кормильца, от МВД Таджикистана. Суд обязал правоохранительное ведомство выплатить женщине 46,5 тыс. сомони (около 10 тыс. долларов).