«Верните нам нашего сына!»

Она похоронила пятерых своих детей и думала, что прошла через все круги ада, но исчезновение двадцатидвухлетнего сына - солдата срочной службы перевесило всё…

Уже два года она обивает пороги инстанций в надежде, что помогут его отыскать, и пока только натыкается на стену равнодушия и казенщины. И у нее все время вертится в голове: «За что они так с нами? Значит, с бедняками так можно? Кто же мне вернет сына?»

Семья живет действительно небогато. В джамоат Навбахор Бохтарского района они переехали из родительского дома в середине девяностых, когда получили восемь соток земли. Здесь они построили три небольшие комнаты, жили, растили детей. И сейчас возделывают небольшой клочок земли у себя во дворе, сажают помидоры, огурцы, зелень для своих нужд, держат скот. Муж – разнорабочий, Сафаргуль – домохозяйка. Свой рассказ она начинает с того, что у нее было девять детей.

- Да, только пятерых из них уже предали земле, - перебивает её муж.

Пятеро их детей по неизвестной причине не дожили и до трех лет. Бог миловал, четверых – двух девочек и двух мальчиков – им все же удалось вырастить. Старшая дочь замужем, у нее уже свои дети.

Сын Аскарали родился в 1991 году. В 2009-м окончил среднюю школу. Аскарали звезд с неба не хватал, мечтал отслужить армию, купить машину, жениться, стать опорой для родителей в их старости. В ряды Вооруженных сил РТ он был призван в апреле 2011 года. Попал в пограничные войска. Родина отправила его стеречь таджикско-афганскую границу в Дарвазе.

- У него был телефон, мы пополняли ему баланс, и он звонил нам раза три-четыре в неделю, – рассказывает С.Саидова. – Никогда не жаловался на службу, только однажды в телефонном разговоре попросил обратиться в военкомат, чтобы дали ему отпуск. Сказал, что соскучился по дому, по нам, - рассказывает Сафаргуль. – Мы обратились в райвоенкомат, но нам отказали, сказали, что через шесть месяцев службы отпуск солдатам не положен. Мы ему это передали, он и успокоился, больше в отпуск не просился. Я была за него спокойна, большая часть службы прошла, осталось прослужить чуть больше месяца. В очередной раз он позвонил 14 февраля 2013 года, разговаривал как обычно, шутил, смеялся, и ничто не предвещало беды. Через пять дней после этого, 19 февраля, к нам пришли из военкомата Бохтарского района и сказали, что наш сын утром самовольно покинул пост, прихватив оружие, и ушел в неизвестном направлении.

- С этого дня в этом доме поселилось горе, - заключает апаи Сафаргуль.

Затем началась череда долгих поисков, бессонных ночей, доводящих до безрассудства вопросов: «Где он? Что с ним произошло на самом деле? Жив ли? Как он добровольно мог уйти в никуда? Ведь он домой не вернулся?». За короткое время Сафаргуль из спокойной, полной жизни, цветущей женщины превратилась в свою тень. Высохла, сгорела. Она рассказывает, что во что бы то ни стало решила поехать в часть, где служил сын. Заняли денег, и 23 февраля Сафаргуль Саидова, оставив дом и детей на мужа, вместе со своими двумя братьями поехала в Дарваз, в войсковую часть, где служил ее сын.

У нее были большие планы: осмотреть место, поговорить с сослуживцами. Особенно с теми, с которыми тогда стоял на посту ее сын. Она хотела сама расспросить их, посмотреть им в глаза и вымолить у них правду о событиях того дня, ведь не могли же они солгать матери! Но военные ей объяснили, что те двое ребят – это свидетели, что они в данный момент находятся в Хороге, где проводится расследование данного дела. Да и здоровье подкачало. Когда Сафаргуль оказалась на том самом месте, которое якобы самовольно покинул ее сын, она потеряла сознание.

- За сорок дней до демобилизации солдаты не дезертируют, - говорит Олим Саидов – отец Аскарали. - Я сам служил в армии, и не где-нибудь, а в ГДР, и знаю. Если бы он хотел дезертировать, то сделал бы это раньше. Когда мы созванивались, Аскарали рассказывал, как они с сослуживцами отметили свои «100 дней до приказа». Был весел. Говорил, что они пели, отплясывали всю ночь, веселились, радовались, что до дембеля осталось 100 дней. Обещал отправить фотографии, видеокассету с записью. Ребята, его сослуживцы, пообещали матери во время ее поездки в войсковую часть дать копии снимков и кассеты, но пока не дали.

Вспомнив, еще что-то важное, Олим Саидов торопливо произносит:

- У него же невеста была. Перед отправкой в армию мы просватали ему хорошую девушку, которая ему нравилась. Мать сшила все его курпа-курпачи, понемногу делала покупки, готовилась к свадьбе. Думали, сыграем свадьбу, как только вернется. А когда все это началось, я сказал родителям девушки, чтобы они не держали её, чтобы выдали замуж. Сейчас она уже замужем, успела стать мамой.

По рассказам родителей, еще подростком Аскарали, старший из сыновей, почувствовал ответственность за семью, решил помогать родителям, пошел работать грузчиком в местный лесторг. Заработанное приносил в дом, в семью. «Сами понимаете, на селе работа сезонная, иногда месяцами сидим без работы, а он, можно сказать, нас кормил и поил. Сам одевался, сестер подарками баловал. С 14 лет он у меня денег не просил!» - рассказывает не без гордости Олим Саидов.

После случившегося Олим Саидов замкнулся, горестные мысли не давали покоя, ведь поиски сына ни к чему не приводили! Тогда братья посоветовали ему уехать в Россию, развеяться. Он так и сделал, 8 месяцев пропадал в России, но забвение так и не наступило, и он снова вернулся домой.

Странные люди со странными вопросами

Шодигуль, сестра Аскарали, пристроилась возле меня и, листая альбом, показывает семейные фотографии: «Вот это мы на Новый год. Это Аскарали с классной руководительницей. Здесь с одноклассниками. Тут с мамой и бабушкой». Еще Шодигуль говорит, что тут не все фото брата. Приезжали военные и забрали большую часть его фотографий, сказали, что они им нужны для его поисков. Дали они их на поиски или нет, но фотографии им пока не вернули. Перебивая дочь, Сафаргуль говорит, что когда ездила в Душанбе, то видела на перевале Фахрабад на милицейском посту объявление «Внимание: разыскивается!» с фотографией её Аскарали…

Когда все это случилось, соседи посоветовали им женить второго сына - Файзали, думали, что эти хлопоты - свадьба, а там, глядишь, и внуки пойдут - отвлекут родителей от мыслей о пропавшем без вести сыне. Сыграли свадьбу, причитающуюся Аскарали комнату отдали его младшему брату. Но все это радость сквозь слезы.

За эти два года к ним наведывались какие-то военные и просили вернуть автомат. Мол, автомат им нужен, и если его вернут, то их сыну ничего не будет за самоволку. Может, думали, что он сбежал и прячется дома у родителей?! «Приезжали еще несколько раз. Задавали какие-то странные вопросы, - рассказывает Сафаргуль, - спрашивали, мол, с головой у вашего сына все было в порядке? Вы не замечали за ним странностей? Он ничем не болел?»

Сафаргуль говорит, что эти вопросы возмущают ее до глубины души:

- Я им сказала: «Вы забирали его в армию, вы не видели - здоровый он или больной?!» Он окончил среднюю школу с хорошими отметками, проучился все 11 классов. У него хорошие отметки в аттестате. Если бы у него были умственные отклонения, он разве бы доучился?! Ведь они проводили медосмотр - если у него были отклонения, почему же не комиссовали его?!

По словам Сафаргуль, много неясного, много путанного в этом деле. До нее доходят разные слухи, разные версии случившегося. Якобы те двое парней, с которыми нес вахту Аскарали, несколько раз меняли свои показания. То они говорили, что он сказал: «Вы идите, я потом вас догоню» и остался на посту, а они ушли. То говорили, что пока они стояли на посту, подъехала белая машину, в которую сел Аскарали, и она уехала в сторону Шуроабада. По третьей версии, якобы Аскарали сел в лодку и переплыл на сопредельную сторону – в Афганистан. Сердце матери не доверяет ни одной из этих версий. Она говорит: «Темнят военные!». Недалеко от места происшествия якобы нашли его рацию, а через два месяца его АК. Она уже и не знает, кому верить. Кто-то из односельчан вроде бы видел его в Душанбе, возле какой-то заправки.

«Если жив-здоров, возвращайся!»

В поисках сына Сафаргуль куда только не обращалась. Почти каждый месяц ездила в Душанбе, в Главное управление пограничных войск ГКНБ, обращалась в МВД.

По словам С. Саидовой, в Главном управлении пограничных войск ГКНБ ее принял тогдашний его руководитель генерал-лейтенант Шерали Мирзо.

- Что он сказал? – переспрашивает она. – Сказал: «Ищем!». Еще сказал, что сам ездил в Дарваз. Приказал солдатам обыскать прилегающую территорию, что солдаты обыскивали 3 дня. Пообещал сообщить, если что-то станет известно.

Мать и сестры Аскарали почти каждую неделю наведываются в райвоенкомат. Сафаргуль считает, что, если она не будет напоминать о сыне, о нем забудут и не будут искать.

Не добившись ничего дельного от официальных структур, она по совету соседок начала ходить по гадалкам в надежде, что те помогут отыскать сына.

- Ну что они говорят? Говорят, что жив, что еще увидим его, но не скоро.

Советуют делать «мушкулкушо», «кушоиш» - обряды по устранению препятствий на его пути. Видит его во сне, сын улыбается ей, и говорит, что еще вернется. За разговорами она гладит и целует фотографию сына. И уже в десятый раз повторяет: «Он не был хулиганом, не был драчуном, как он мог самовольно покинуть службу?! Я не могу в это поверить!»

Слова матери подтверждает соседка, 49-летняя Сафармох Мисокова:

- Мы тут по соседству с семьей Саидовых живем с 1993 года. Аскарали рос на наших глазах, был одноклассником моего сына Тоджиддина. Они дружили все одиннадцать лет, пока учились в школе, вместе делали уроки, готовились к экзаменам. И в армию ушли с разницей в полгода. Хороший, спокойный парень. Не пил, не курил, ничем плохим не занимался. Если собирался куда-то пойти с друзьями, то отпрашивался не по телефону, а приходил к матери и отпрашивался у нее лично. В шутку называл меня «раиса», говорил, чтобы я считала и его своим сыном, чтобы собирала приданое и для его невесты. Сейчас трое моих сыновей в России. Они оттуда интересуются судьбой друга, звонят, спрашивают, не объявился ли Аскарали. Все мы в замешательстве. Пожалуйста, помогите найти парня!

29-летняя Дилафруз – золовка Сафаргуль Саидовой, часто сопровождающая Сафаргуль в ее поездках по инстанциям:

- Я хочу сказать ему, если он жив-здоров и на свободе, чтобы он подумал о матери, об отце. Пусть хотя бы позвонит им, успокоит. Желаю, чтобы он вернулся и родители вздохнули облегченно и забыли происходящее, как страшный сон.

Когда, закончив беседу, я выходила из их дома, Олим Саидов, отец Аскарали, сказал, указав на пасущихся корову и бычка-переростка:

- Видите бычка? Я дал себе зарок, буду пасти его, пока не вернется Аскарали, и зарежу его у ног сына, устрою богатое угощение, а оставшееся мясо раздам соседям – сделаю жертвоприношение.

Официальная позиция

Официальная версия случившегося озвучена в письме от 21.06.2013 за №31/8/1 -87 за подписью тогдашнего руководителя Главного управления пограничных войск ГКНБ генерал-лейтенанта Шерали Мирзо. В письме родители информируются о том, что военнослужащий войсковой части 2711 Аскарали Саидов самовольно покинул часть в неизвестном направлении, взяв с собой табельное оружие. Далее сообщается, что военной прокуратурой Хорогского гарнизона возбуждено уголовное дело, которое и проводит расследование данного инцидента.

Позицию военкомата Бохтарского района озвучил ведущий специалист организационно-мобилизационного отдела Имомали Гафуров, поскольку военного комиссара района Ахмаджона Ашуралиева на рабочем месте мы не застали.

- Личное дело Аскарали уже в архиве, так что показать его не могу. Все личные дела после призыва мы сдаем в архив.

На вопрос, знает ли он историю Аскарали, И.Гафуров ответил:

- Мать Аскарали неоднократно приходила к военному комиссару. О чем они говорили, я не знаю. По-человечески я понимаю мать, у нее пропал сын. Однако должен заметить, что в функцию военкоматов входит мобилизация солдат и их отправка на действительную военную службу. За последующие события: болезнь, смерть, самоволку солдат - ответственны войсковые части. Это их территория. Они обладают большей информацией. Мы тут как посредники - когда происходят какие-то ЧП, они нам звонят, просят, чтобы мы поставили в известность родителей, и только.

Относительно того, что Сафаргуль Саидова жаловалась, что военные комиссары района свою неинформированность объясняют тем, что они тогда здесь не работали, И.Гафуров говорит:

- Это действительно так, с 2011 по 2014 год у нас в Бохтарском районе сменились три военных комиссара. Некоторые здесь прослужат всего шесть месяцев и получают назначение в другое место. Пока новый человек привыкнет, пока обвыкнется…

Официальная переписка…

И отдельно нам бы хотелось остановиться на переписке Сафаргуль Саидовой с официальными структурами. На свое эмоциональное двухстраничное письмо, адресованное президенту страны, она получила ответ за подписью руководителя Исполнительного аппарата президента РТ Б.Худоёрова. В своем письме №29/С 4439 - 13 от 11.06.2013 руководитель Исполнительного аппарата президента РТ сообщает, что письмо Сафаргуль Саидовой на имя президента страны получено и отправлено для изучения в соответствующие структуры.

Примечательно, что из ГКНБ Саидовы получили целых четыре письма. Однако, приглядевшись, замечаю, что в этих четырех письмах повторяется один и тот же текст, и два из них зарегистрированы под разными номерами. Первое письмо - № 31/8/3 -79 от 11.06.2013, второе - за № 31/8/1 - 87 от 21.06.2013. Два последних письма - обычные ксерокопии двух предыдущих!

Пока не найден Аскарали, единственная радость для родителей, что второй сын – Файзали не будет призываться в армию. Хоть за младшего сына они спокойны.

Между тем, пока родители теряются в догадках, к кому бы еще обратиться в поисках сына, история начинает обрастать новыми слухами: может, его афганцам продали; может, его и в живых-то нет; может, его в Сирию завербовали?