Пытки или смерть от рук сокамерника?

14 апреля 2020 года в Согдийскую областную клиническую больницу из следственного изолятора ЯС 9/2 г.Худжанда был доставлен избитый до полусмерти обвиняемый Курбонов Баходур. Спустя два дня он скончался.

Судебно-медицинская экспертиза, проведенная 27 апреля 2020 года, зафиксировала у умершего закрытую травму черепа, травму головы тяжелой степени, субарахноидальное кровоизлияние, опухоль головного мозга 3-4 степени (мозговая  кома), эмфизему шеи, груди, левой половины живота и пищевода.  

Администрация СИЗО возложила ответственность за смерть Курбонова Б. на его сокамерника – Сайфуддинова Руслана. В его отношении постановлением Согдийской областной прокуратуры было возбуждено уголовное по ст.ст.110 ч.3 п. “а” (Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью) и 104 ч.1 (Убийство) УК РТ. Одновременно было возбуждено уголовное дело в отношении сотрудников СИЗО-2 г. Худжанда, допустивших халатность, однако вскоре оно было прекращено в связи с отсутствием в их действиях состава преступления.

В ходе расследования уголовного дела по факту смерти Курбонова Б., адвокат, предоставленный Коалицией гражданского общества Таджикистана против пыток и безнаказанности, ходатайствовала о проведении проверки факта халатности сотрудников СИЗО-2 г.Худжанда и расследования факта применения пыток. Однако прокуратура отклонила данное ходатайство адвоката, так как уголовное дело в отношении сотрудников следственного изолятора ЯС9/2 г.Худжанда прекращено.

Приговором суда города Исфара от 9 июля 2020 года Сайфуддинов Р. признан виновным в смерти сокамерника Курбонова Б.

Почему гражданин, обвиняемый в преступлении, не дожил до судебного разбирательства? Почему сотрудники СИЗО не обеспечили ему личную безопасность? Эти вопросы остаются открытыми.

Согласно ст. 19 Закона РТ «О порядке и условиях содержания под стражей подозреваемых, обвиняемых и подсудимых», подозреваемый, обвиняемый и подсудимый имеют право на личную безопасность. При возникновении угрозы жизни и здоровью либо угрозы совершения преступления против личности со стороны других подозреваемых, обвиняемых и подсудимых, сотрудники мест содержания под стражей обязаны немедленно принять меры по обеспечению личной безопасности этого подозреваемого, обвиняемого и подсудимого.

Ст. 34 вышеуказанного закона гласит, что «размещение подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в камерах производится с учетом их личности и психологической совместимости, обязательно соблюдение следующих требований: содержать отдельно от других подозреваемых, обвиняемых и подсудимых: подозреваемых, обвиняемых и подсудимых в совершении преступлений, предусмотренных УК РТ: бандитизм, действия, дезорганизующие работу мест лишения свободы, разбой, грабеж при отягчающих обстоятельствах, убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, изнасилование, захват заложников, вымогательство, терроризм”.

Однако обстоятельства смерти обвиняемого Курбонова Б. вызывают ряд серьезных вопросов. Применялись ли пытки к Курбонову Б. со стороны сотрудников следственного изолятора? Зафиксировано ли точное время избиения Курбонова Б. сокамерником, когда сотрудники СИЗО открыли дверь камеры и оказали первую медицинскую помощь Курбонову Б.? Почему, если это было дело рук сокамерника, никто из сотрудников СИЗО не отреагировал на происходящее по камере видеонаблюдения, установленной внутри помещения, что позволило бы предупредить жестокое избиение, приведшее к смерти обвиняемого? 

Родственники погибшего не согласны с приговором суда и намерены обжаловать отказ в возбуждении уголовного дела в отношении сотрудников следственного изолятора ЯС 9/2  г.Худжанда в Генеральную прокуратуру Республики Таджикистан.