История Исмоила Бачаджонова

Молодая женщина в национальном платке перебирает семейные фотографии: «Вот это мы на главной площади в столице, здесь мы с нашим первенцем, а это наши трое детей»...

Она останавливается, чтобы успокоиться от нахлынувших воспоминаний и слез. Сейчас в жизни Савринисо Гуловой всё по-другому. У нее отняли этот кусочек семейного счастья, и теперь она вдова. Ее муж, 32-летний Исмоил Бачаджонов, скончался в январе 2011 года в следственном изоляторе №1 в Душанбе в результате применения физического насилия.

Бачаджонов в 2009 году был осужден на 6,5 лет за незаконный оборот наркотиков и отбывал наказание в колонии усиленного режима. В 2011 году руководство колонии решило сменить осужденному Бачаджонову режим для дальнейшего отбывания наказания с усиленного на тюремный с формулировкой «за систематическое нарушение режима».

На момент происшествия Бачаджонов поступил в следственный изолятор, откуда его должны были этапировать в тюрьму соответствующего режима. По показаниям сотрудников СИЗО, Бачаджонов выражал недовольство и претензии к определению суда об изменении режима отбывания наказания, и поэтому они его сильно избили, якобы в воспитательных целях.

Телесные повреждения оказались несовместимыми с жизнью, и мужчина скончался по дороге в медицинский центр.

Савринисо рассказала, что в тот день она с детьми сидела дома у экрана телевизора, как вдруг раздался телефонный звонок. Сотрудник колонии просил женщину срочно приехать в СИЗО, куда перевели Бачаджонова, и сказал, что ее супруг находится в тяжелом состоянии здоровья.

«Тогда он уже умер, но мне не сказали. Знали об этом все родственники, кроме меня. Старших детей я оставила дома, а с младшим на руках, ему в тот день исполнился годик, пришла в дом свекрови. Все золовки были там, все плакали. Я сказала, давайте возьмем такси и поедем в СИЗО, Исмоил тяжело болен. Одна из золовок подошла, обняла и, плача, сказала: «Держись, твой муж умер». Я потеряла сознание, мой ребенок выпал из рук. С помощью валерьянки меня привели в чувство. Я думала: «Как умер?? Я только накануне с ним разговаривала, он не жаловался ни на что», - вспоминает события тех тяжелых дней Савринисо.

Когда тело Исмоила привезли домой, она открыла саван, и ей стало плохо - сине-темные пятна по всему телу, руки, особенно левая, были распухшие до неузнаваемости, а нос поврежден. Люди, которые хоронили его, потом расскажут Савринисо, что во время похорон рана на голове все ещё кровоточила через саван...

По данному факту Генпрокуратура возбудила уголовное дело, в ходе расследования была установлена причастность нескольких должностных лиц к смерти осужденного.

В сентябре 2011 года состоялся суд над тремя сотрудниками СИЗО Минюста. Двое из них были признаны виновными в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, и превышении должностных полномочий. Они были осуждены на 8 лет лишения свободы, однако, с применением амнистии срок был сокращен до 6 лет. Третьего подсудимого признали виновным в халатности и приговорили к 3 годам лишения свободы, но освободили от отбывания наказания в связи с применением акта амнистии.

…Савринисо, как и многие сельские девочки, окончила лишь шесть классов. Она никогда нигде не работала, поэтому ее с детьми содержал муж, который был сварщиком на крупном столичном рынке стройматериалов «Султони Кабир». Ежедневно после рабочего дня он возвращался домой с полными сумками продуктов…

После смерти мужа ей приходится экономить на всем, живя на одно пособие по утере кормильца на четырех человек, которое составляет 316 сомони, а это около 65 долларов.

«Что сейчас 316 сомони? В этом году еще дочка пойдет в школу. Я постоянно думаю, чем прокормить их, как одеть к школе, где взять деньги», - сетует женщина. 

Выйти на работу она пока не может – дети ещё малы, самому маленькому исполнилось 3 года, а старшим 7 и 6 лет. «Мука, масло, овощи – вот на что, в основном, уходит пособие. Другие продукты не можем себе позволить», - говорит Савринисо.

Жить с каждым днем становилось труднее, и весной 2012 года Савринисо обратилась с иском в суд о компенсации материального и морального вреда в связи со смертью единственного кормильца.

В июне 2012 года в суде столичного района Сомони начались слушания по заявлению вдовы Исмоила Бачаджонова, которая потребовала выплаты компенсации с пенитенциарного учреждения. Позже по предложению ответчика, Главного управления исполнения уголовного наказания Минюста РТ, было заключено мировое соглашение и в качестве компенсации ей было предоставлено всего 30 тысяч сомони, или 6 тыс. долларов.

Женщина все же планирует, что через какое-то время сможет подрабатывать на дому, а для этого ей нужно обучиться конкретному ремеслу – парикмахерскому, кулинарному делу, либо шитью. Очень много подобных проектов для малоимущих женщин в международных организациях, и Савринисо надеется, что кто-нибудь откликнется с предложением обучить ее ремеслу, чтобы у нее был в дальнейшем стабильный доход.  

«Мой муж был очень хорошим, - с теплотой вспоминает она. – Мы прожили вместе 8 лет, и ни разу он меня не обидел. На праздники дарил подарки – если даже было туго с деньгами, то все равно не оставлял без внимания, хоть «иринки» (популярные тапочки на выход у сельских женщин), да дарил».

«Помню, мы ждали своего первенца. Как он обрадовался, когда у меня начались родовые схватки. Отвез меня в больницу, а сам на радостях сообщил всей округе, что стал счастливым отцом! Но оказалось, что это были ложные схватки, и меня отпустили домой. На следующий день, когда я зашла в магазин за сахаром, продавщица удивленно на меня посмотрела и спросила: «Как? Ты разве не родила?». Только через два дня на свет появился наш сын Иброхим. Муж приехал в роддом забирать меня с цветами, тортом и шампанским», - рассказала женщина.

Потом на свет появились дочь Нозия и сын Исроил. Исмоил очень любил их, старался сделать так, чтобы они росли, ни в чем не нуждаясь. Он был счастлив, что у него большая семья, трое детей. Ведь его собственное детство прошло практически в одиночестве, со сводным братом, которому мать и отчим отдавали всю свою любовь. А Исмоила попросту не замечали в семье. Он рос, как трава, стараясь не напоминать о своем существовании домочадцам. Поэтому понятно его состояние, когда вечерами он заключал своих детей в объятия и говорил: «Я всегда был один! Какое счастье, что теперь у меня есть вы!».

Сейчас Савринисо приходится быть для детей и за маму, и за папу. Но младший сын нет-нет, да и спросит: «Где мой дада? Почему у других детей есть дада, а у меня нет? Пошли на базар, купим себе дада».

«Старшие потом ругают его, показывают фотографии Исмоила и говорят: «Вот твой отец», - говорит она.

Савринисо воспитывает в детях трудолюбие и любовь к знаниям. «Мой старший сын сейчас учится во втором классе. Он приходит со школы, берёт тетрадки и ручку, сажает рядом свою сестрёнку, которая в будущем году пойдёт в первый класс, и начинает её учить азбуке, письму, счёту. На улицу вообще не выходят, в то время как соседские мальчишки пропускают школу, бегают по дворам в поисках металлолома, который потом продают», - рассказала вдова Бачаджонова.

Её успокаивают слова старшего сына: «Не переживайте, мама, я вырасту, буду заботиться о Вас и своём братике с сестрёнкой. Всё у нас будет хорошо».